Выжившие после стрельбы превратились в активистов: "Мы были счастливчиками

Кэтлин Доэни

22 июня 2022 г. - Температура воздуха приближалась к 80 градусам, когда Миа Третта поднималась по ступенькам на импровизированную сцену, установленную на платформе пикапа, припаркованного у здания мэрии Лос-Анджелеса для проведения митинга "Марш за наши жизни".

Она перенесла толпу из 1000 человек в прошлое, в 14 ноября 2019 года, когда она была первоклассницей в средней школе Саугус, расположенной к северо-западу от Лос-Анджелеса, и рассказала о своем любимом утреннем ритуале.

"Каждый день я бежала на площадку", - начала она, объяснив, что это было место встречи со своей лучшей подругой. "Я уверена, что мы смеялись, когда услышали первый взрыв".

Последовал еще один взрыв, и Третта быстро оказалась на земле. В нее стреляли. Ей удалось подняться и добежать до класса, где учительница пыталась остановить кровотечение.

"Мгновением позже я оказалась в машине скорой помощи, затем в вертолете, а потом в операционной", - говорит она. Внутри меня застряла пуля, которая была в миллиметрах от того, чтобы оборвать мою жизнь". Но по сравнению с моим другом Домиником, я была счастливчиком. В считанные секунды пять человек были застрелены, и двое погибли. Доминик был одним из них".

Третта призвала слушателей присоединиться к борьбе за разумные законы об оружии, особенно за "пистолеты-призраки", оружие частного производства без серийных номеров. Она стала активисткой с тех пор, как узнала, что именно такое оружие использовал студент-стрелок, чтобы убить студентов, прежде чем покончить с собой. К концу ее 8-минутного выступления толпа аплодировала и размахивала знаками, готовая к маршу в Гранд-парк.

Выступление на митинге - не единичный случай для Третты, которой сейчас почти 18 лет. Спустя несколько месяцев после трагедии, несмотря на необходимость операции и другого лечения, она начала работать волонтером в больнице, где проходила лечение, помогая распространять наборы "Остановите кровотечение" - национальную кампанию, призванную помочь людям действовать быстро, когда случается трагедия. Она принимает активное участие в организации "Студенты требуют действий", которая является низовым подразделением организации "Everytown for Gun Safety", занимающейся предотвращением насилия с применением огнестрельного оружия. В апреле она выступила в Розовом саду после того, как президент Джо Байден объявил о новых правилах по борьбе с призрачным оружием.

От травмы к действию

В этом году до середины июня в США произошло по меньшей мере 278 массовых расстрелов, согласно данным Gun Violence Archive. В то время как семьи жертв скорбят, легионы пострадавших, ставших непосредственными свидетелями кровавой бойни, также пытаются оправиться от травмы. Большинство из них выздоравливают, говорят эксперты по психическому здоровью.

После этого у некоторых наступает то, что эти эксперты называют посттравматическим ростом - поиск новой цели или призвания. Это может быть смена профессии или плана получения образования, работа в благотворительной организации, не связанной с насилием с применением огнестрельного оружия, или борьба за реформу оружейного законодательства.

После этих жестоких событий, которые ломают жизнь, выжившие часто говорят, что хотят найти или придать им смысл, говорит Робин Гурвич, доктор философии, психолог, профессор Университета Дьюка и эксперт по влиянию травмы.

"Я думаю, что для некоторых переживших травму они обретают смысл того, что с ними происходит, занимаясь активной деятельностью", - говорит она. Выжившие говорили Гурвич, что хотят "дать голос людям, у которых его отняли". Активизм, по ее мнению, - это один из способов почтить память тех, кто погиб от насилия.

Люди часто пытаются найти смысл жизни после таких трагедий, как стрельба в школе, соглашается Джошуа Морганштейн, доктор медицины, психиатр из Бетесды, доктор медицины, председатель Комитета по психиатрическим аспектам катастроф Американской психиатрической ассоциации. Но "для разных людей это выглядит по-разному", - говорит он.

Может ли активизм помочь восстановлению?

По словам Морганштейна, то, что что-то помогает, очень индивидуально. Выполнение работы, которую кто-то определяет как активизм - например, лоббирование изменений в политике - может быть бесполезным для некоторых, говорит он.

Эксперты в области психического здоровья знают, что необходимо для защиты и восстановления чувства благополучия людей и укрепления устойчивости после катастрофы или травмы, говорит Морганштейн. Это включает в себя:

• чувство связи, знание того, что есть люди, которые окажут поддержку

• Чувство безопасности

• Ощущение способности добиваться успехов и перемен, как на личном, так и на общественном уровне

• Чувство надежды на будущее

По его словам, у людей, переживших травму, может возникнуть чувство беспомощности, что вполне понятно: они расстраиваются из-за того, что не смогли остановить катастрофу или не смогли защитить себя.

"Когда я слышу о том, что кто-то решил заняться активизмом, например, провести марш или добиться аудиенции у политика, чтобы пролоббировать различные изменения", то понятно, что человек может найти в этом пользу, говорит Морганштейн.

По его словам, активисту важно знать, что результат его усилий не так важен, как сам процесс высказывания и отстаивания своей позиции. По его словам, именно сам факт того, что человек встает и высказывается, может помочь выздоровлению. Что касается чувства надежды, то "надежда - это то, что мы строим", - говорит Морганштейн. "Надежду можно построить с помощью действий".

Исследование: Ценность принятия мер

"Травма может разрушить наше чувство контроля над жизнью", - говорит Эрика Феликс, доктор философии, профессор психологии Калифорнийского университета в Санта-Барбаре и психолог. "Став активистом, вы понимаете, что можете контролировать ситуацию".

23 мая 2014 года человек, не связанный с университетом, совершил нападение в окрестностях кампуса. В результате стрельбы и ножевых ранений он убил шесть студентов и ранил дюжину других, после чего покончил с собой. Феликс опросила 116 студентов университета примерно через 6 месяцев после инцидента, чтобы выяснить, как деятельность, которой люди занимаются после травмы, может повлиять на их посттравматический рост. До этого она опросила студентов об их адаптации к жизни в колледже.

После трагедии она оценила посттравматический рост с помощью стандартного опросника на предмет того, как или насколько они изменились, а затем посмотрела, как на этот рост повлияли пять факторов после трагедии: услуги психического здоровья, информационная поддержка, скорбь и воспоминания, деятельность по преодолению трудностей и принятие мер.

Выяснилось, что только принятие мер было связано с посттравматическим ростом. По ее словам, полученные результаты свидетельствуют о том, что студенческие сообщества могут поддерживать мероприятия, проводимые под руководством студентов после травмы, которые предоставляют возможность действовать и создавать изменения. Эти мероприятия могут включать в себя сбор средств, митинги, волонтерство и другие мероприятия.

Выживший: не "Почему я", а "Как насчет других?

"Как выживший, вы чувствуете определенную обязанность работать над этим вопросом, потому что это такая важная проблема", - говорит Джон Оуэнс, который был застрелен психически больным человеком, когда вошел в офис своего бывшего работодателя, филиала NBC в Детройте.

Оуэнс, продюсер, писатель и редактор, зашел в офис, чтобы забрать кое-что необходимое для проекта, над которым он работал. Когда он вошел в дверь, готовясь поприветствовать хорошо знакомую ему секретаршу, "она отодвинула меня назад. Я не знал, почему".

Затем он увидел другого человека в подъезде. "Как только я обернулся, он выстрелил в меня в упор". Это было 15 апреля 2005 года. "Сначала казалось, что ранение было не очень сильным, - вспоминал недавно Оуэнс, которому сейчас 70 лет. Но так оно и было. Его спинной мозг был поврежден, легкое разрушилось, и он испытывал огромную боль.

"В течение 15 минут я был в лучшем травматологическом центре города. Они не только спасли мне жизнь, но и навсегда изменили мою жизнь. Я испытывал постоянную боль, с которой учишься жить, потому что это единственный выход". Он снова научился ходить, но все еще нуждается в инвалидном кресле.

Его активизм проявился не сразу. В канун Рождества в тот год, когда в него стреляли, он выступил в своей церкви. Затем он начал выступать в других общинах - "не столько о безопасности оружия, сколько делясь историей выздоровления", а также об оружии и психических заболеваниях.

В 2015 году он вышел на пенсию и вместе с женой переехал в Хендерсонвилл, штат Северная Каролина. Сейчас он является одним из руководителей отделения организации "Мамы требуют действий" в Западной Северной Каролине, также связанной с организацией "Everytown for Gun Safety". Он работает с сетью "Everytown Survivor Network".

"Мы должны работать для тех, кто не в состоянии... некоторые не в состоянии сделать это. Их горе слишком велико. Для этих людей - вот почему мы здесь". Вторя комментариям Третты, "я считаю себя одним из счастливчиков", - говорит он.

Выжившие делятся своими историями - это ключ к тому, чтобы убедить законодателей прислушаться к ним, говорит Оуэнс. "Они могут не слушать вас в вопросах политики, но я не встречал законодателя, который бы не выслушал вашу историю".

Смотреть на цель

Защитники психического здоровья предупреждают активистов о том, что они могут выгореть, и о необходимости соблюдать то, что Морганштейн называет хорошим балансом между работой и личной жизнью.

Ни Оуэнс, ни Третта не склонны снижать темп.

"Мы рассматриваем это как вопрос социальной справедливости", - говорит Оуэнс о реформе оружейного законодательства. И он знает, что на это потребуется время. Он сравнивает это со сроками, отведенными на решение вопросов прав женщин и ЛГБТК. "Посмотрите на все неудачи, с которыми столкнулись эти группы. Чтобы добиться того, что мы считаем справедливостью, нужны десятилетия постоянной работы". Он настроен на долгий путь.

"Я пытаюсь использовать голос, который я получил благодаря тому, что произошло, чтобы заставить людей охотнее слушать", - говорит Третта. "Особенно люди, облеченные властью".