Джон Марк Карр признался в убийстве ДжонБенет Рэмси. Зачем кому-то признаваться в преступлении, которого он не совершал?
Джон Марк Карр и ложное признание: Почему?
Патологическая потребность во внимании или размывание реальности могут лежать в основе феномена ложных признаний.
Медицинская рецензия Луизы Чанг, доктора медицины Из архива врача
Когда 16 августа в Таиланде был задержан Джон Марк Карр, полиция подумала, что наконец-то у них появился перелом в деле об убийстве 6-летней принцессы конкурсов ДжонБенет Рэмси в 1996 году. В конце концов, Карр публично признался в убийстве.
Но в понедельник, обнаружив, что ДНК 41-летнего школьного учителя не совпадает с ДНК, обнаруженной на нижнем белье девочки, власти Колорадо заявили, что не собираются предъявлять Карру обвинение в убийстве.
Зачем кому-то признаваться в преступлении, которого он не совершал?
Хотя не существует "типичного" лжеисповедника, психологи, изучающие этот феномен, предполагают, что Карр искал внимания - и что он так много фантазировал о ДжонБенет, даже утверждал, что любит ее, что грань между фантазией и реальностью для него стерлась.
Для некоторых других лжеисповедников, возможно, это просто кайф от лжи - им нравится обманывать людей.
Стремление к вниманию
"Некоторые лжеисповедники испытывают патологическую потребность во внимании", - говорит Сол Кассин, доктор философии, заслуженный профессор психологии в Колледже уголовного правосудия имени Джона Джея в Нью-Йорке и профессор колледжа Уильямс в Уильямстауне, штат Массачусетс, чтобы объяснить такие признания, как признание Карра.
"Это то, что все предполагают в деле Карра", - говорит он. "Патология такова, что эта потребность преобладает. А все остальное отходит на второй план". Даже риск тюрьмы или смерти.
"Ими движет известность, - добавляет Эрик Хикки, доктор философии, профессор криминальной психологии Калифорнийского государственного университета во Фресно и директор Центра криминалистических исследований Международного университета Alliant во Фресно. А иногда и финансовая выгода. "Им нужна известность, внимание, но они также планируют заработать деньги. Некоторые люди могут иметь в виду, когда исповедуются, что, возможно, из этого [выйдет] книга".
Другие исповедующиеся злятся и хотят быть услышанными, говорит Хикки. "Они хотят высказаться. Они не чувствуют, что у них есть голос".
Тонкая грань между фантазией и реальностью
Размывание фантазии и реальности также может сыграть свою роль в ложном признании. "Мы знаем, что Карр погрузился в факты этого дела, - говорит Кассин. В новостях рассказывается, как Карр неоднократно писал по электронной почте профессору из Колорадо, рассказывая о своей причастности к убийству.
"Он очень хотел быть связанным с ДжонБенет", - говорит Хикки. "Возможно, он так много думал об этом, что нафантазировал себе, что поверил в это".
Когда люди снова и снова представляют себе какое-то событие, они становятся менее уверенными в том, реально оно или нет, говорит Кассин. Исследования памяти показывают, что это называется "инфляция воображения".
Хикки говорит, что ситуация Карра усложняется тем, что он, похоже, человек "с большим количеством конфликтов, вопросов о собственной сексуальной идентичности".
Острые ощущения от лжи
Есть люди, которые просто получают кайф от лжи, говорит Синтия Коэн, доктор философии, психолог-исследователь и консультант по вопросам присяжных, живущая в Манхэттен-Бич, Калифорния. Юридические фирмы и корпорации нанимают Коэн за ее знания в области обмана.
"Это то, что эксперт по лжи Пол Экман [известный специалист в этой области] называет "обманным восторгом", - говорит Коэн. "Обманывая кого-то, человек получает острые ощущения.
"Это почти как тот, кто любит прыгать с тарзанки. Тот, кто испытывает восторг от надувательства, получает удовольствие от того, что говорит ложь и заставляет кого-то поверить в нее", - говорит она. "Возможно, в детстве они получали вознаграждение за свои небылицы, - говорит Коэн. Возможно, их друзья или даже родители считали такое поведение милым".
История ложных признаний
Кассин говорит, что точных данных о том, насколько распространены ложные признания, нет, но явление это не новое.
В 1932 году, после похищения сына авиатора Чарльза Линдберга, около 200 человек дали признательные показания, говорит Кассин.
В наши дни сложная технология ДНК может доказать или опровергнуть рассказ подозреваемого, что облегчает выявление ложного признания, говорит он.
Но даже с современными технологиями на выявление ложного признания может уйти время. Кассин приводит в пример случай с бегуньей из Центрального парка в 1989 году - женщину изнасиловали, избили и оставили умирать. В течение 48 часов, вспоминает Кассин, были арестованы пять мальчиков.
Мальчиков допросили, они признались и были отправлены в тюрьму. "В 2002 году кто-то вышел из тюрьмы и признался", - говорит Кассин. "Он был настоящим насильником".
Добровольные или недобровольные признания
По словам Кассина, неизвестно, почему пятеро мальчиков признались в содеянном, но, возможно, свою роль сыграл полицейский допрос.
Кассин называет такие ложные признания, полученные после полицейского допроса, недобровольными. Он проводит различие между ними и добровольными ложными признаниями, когда кто-то приходит с улицы и признается полиции.
"Добровольные признания, как правило, выпадают из системы [уголовного правосудия]", - говорит Кассин. "Чаще всего, когда полиция сталкивается с добровольным признанием, она по своей природе настроена скептически. И они требуют подтверждения".
Недобровольные ложные признания, говорит он, - это те, которые "преследуют систему уголовного правосудия".
По словам Кассина, они часто получаются после интенсивного допроса людей, которые находятся в изоляции и часто недосыпают. Подозреваемые каким-то образом решают, что будет легче признаться, даже если они знают, что невиновны.
"У каждого человека есть точка перелома", - говорит Кассин. "Когда люди находятся в состоянии стресса, они становятся невероятно близорукими в принятии решений". Они думают только: "Я должен выбраться отсюда", а не о долгосрочных последствиях, таких как тюремное заключение".
И, согласно исследованиям Кассина, после достаточного давления со стороны дознавателей, утверждающих, что у них есть доказательства их вины, некоторые подозреваемые сами начинают сомневаться в своей невиновности.
