Ограничение рациона питания с подросткового возраста до колледжа в конце концов привело к краху и выздоровлению в клинике.
Жизнь с анорексией: Мелисса Ромн
Ограничение рациона питания с подросткового возраста до колледжа в конце концов привело к коллапсу и выздоровлению в клинике.
Из архива врача
Мелисса Ромн
Я из очень католической семьи, в которой все должно быть идеально, даже если это иллюзия, как в "Отчаянных домохозяйках".
Я всегда была худенькой, в то время как моя сестра страдала избыточным весом - мама записала ее на программу Weight Watchers, когда ей было 12 лет. В раннем детстве я получила от мамы сообщение о том, что если ты худая, то тебя любят.
Когда я училась в девятом классе, мы переехали обратно в Никарагуа из Гондураса, потому что там была восстановлена демократия. Все девочки в моей новой школе были очень увлечены диетами. Я начала ограничивать себя в еде, и в то же время меня тошнило. Однажды отец поймал меня со слабительным, но семья подумала, что я просто хочу привлечь к себе внимание. Они не заметили, что у меня не было месячных.
Потом я поступила в колледж при Университете штата Луизиана. Я смотрела на это как на свободу, как на билет к спасению. Я вступила в женское общество, и там было гораздо больше давления: В ЛГУ была латинская община, но латинские девушки не вступали в женские общества, поэтому я была "не такой, как все". Тем не менее, у меня появилась невероятно близкая группа друзей. Мои родители винят в моем расстройстве пищевого поведения женское общество, но они не понимают, что у меня были бы те же проблемы где угодно.
Когда они приехали на мой выпускной, они не видели меня несколько месяцев. Они были потрясены тем, как сильно я похудела. Они отвезли меня обратно в Никарагуа, где у меня забрали паспорт и не разрешили выехать из страны. Но там я не смог получить никакой настоящей терапии. Я посетила около семи психотерапевтов; один сказал мне, что анорексию можно вылечить таблетками, другой сказал, что если я буду принимать витамины, то все будет хорошо.
У меня не было четкого пути вперед, и я жила дома с родителями. Я все больше и больше падала духом и была очень подавлена. Цифра на весах никогда не была достаточно хорошей, как бы низко она ни опускалась. В сентябре 2000 года я наконец сказала отцу: "Если мне не помогут, я умру".
Поиск помощи при анорексии
В течение двух дней я собрала вещи и приехала в Майами, где в конце концов попала на стационарную программу в центре Renfrew в Коконат-Крик. Я не буду писать свой самый низкий вес, потому что не хочу спровоцировать кого-то еще, но это было очень опасно. В течение первых нескольких недель в Майами я четыре или пять раз обращалась в скорую помощь, потому что у меня постоянно кружилась голова, я падала, теряла сознание, ударялась головой о телевизор и тому подобное. И у меня все еще не было месячных.
Я несколько раз меняла стационарное лечение на дневное. В общей сложности я провела в Ренфру, наверное, три-четыре месяца, прежде чем вернулась к здоровому весу. Я также научилась использовать свой голос - вместо того, чтобы использовать свое тело - для выражения своих чувств. Это помогло мне отработать навыки общения. Сейчас, когда я живу самостоятельно, я по-прежнему встречаюсь со своим терапевтом два раза в неделю, а со своим диетологом - раз в две недели. Каждый день я отправляю своему диетологу по электронной почте информацию о том, что я ела в этот день, а также о том, как я себя чувствовала во время еды.
Я думаю о том, как пять лет назад я была несчастна, как мне было больно, и как все изменилось сейчас. Я помню все свои приемы пищи, подсчет жиров и калорий, сколько раз я взвешивалась, измеряя все свое тело рулеткой. Я помню, что мои друзья не хотели быть со мной, потому что я была так поглощена едой и расстройством пищевого поведения.
Я продвинулась так далеко, но я все еще борюсь с образом своего тела и мне все еще не хватает того ложного чувства безопасности. Но я знаю, что это нереально: вы думаете, что контролируете ситуацию, но на самом деле вы настолько вышли из-под контроля, что не можете даже поесть.
Полтора года назад у меня случился рецидив, и мне почти пришлось вернуться в Ренфру. Я все еще имею дело с тем, что является огромным фактором моей анорексии, а именно с тем, что я пережила сексуальное насилие. Говорить об этом в моей семье, как и во многих латиноамериканских семьях, - большое табу. Поэтому мне пришлось бороться с этим самостоятельно.
Я думаю, отчасти поэтому я сбросила вес: чем меньше я становилась, тем безопаснее себя чувствовала; я буквально носила детскую одежду, чтобы избежать проблем со своим телом и сексуальностью. Я не смогу полностью восстановиться, пока не смогу отпустить это. Я должна отпустить это и двигаться дальше, и именно этой работой я сейчас занимаюсь в терапии".
Опубликовано 11 августа 2005 года.
