Точная медицина еще не стала нормой, но она обещает стать перспективной для таких заболеваний, как эпилепсия, муковисцидоз и рак. Узнайте, как она может изменить лечение и клинические испытания.
Брэнди Джефферсон участвовала в полудюжине клинических испытаний с тех пор, как в 2005 году у нее диагностировали рассеянный склероз (РС). Она считает, что наибольшую пользу ей принесло испытание витамина D, которое ей пришлось прекратить после того, как высокие дозы препарата привели к резкому повышению уровня кальция в крови. По словам жительницы Балтимора, теперь ее врач может лучше подобрать для нее витамин D.
По мере развития клинических испытаний в эпоху точной медицины Джефферсон может извлечь из них еще больше пользы. Вместо того, чтобы быть выбранной для участия в испытаниях только потому, что у нее РС, она может получить одобрение на основании генетической особенности, которая повышает вероятность того, что она будет хорошо реагировать?
Точная медицина не является нормой для большинства заболеваний. Но эти передовые методы лечения уже помогают лечить состояния, имеющие сильную генетическую связь, такие как эпилепсия, муковисцидоз и некоторые формы рака. Сейчас проводятся испытания на одном человеке, известные как испытания n of 1, а также ограниченная группа более крупных клинических испытаний.
Проект MATCH Национального института рака - еще одна новая форма испытаний, порожденная поиском точных методов лечения. В рамках проекта будет проверена опухолевая ДНК примерно 6 000 человек, чьи опухоли не реагируют на стандартные методы лечения. Те, у кого есть изменения в генах (врачи называют их "мутациями"), для которых существуют целевые методы лечения, будут направлены на эти препараты в разных частях испытания.
Клинические испытания 101
В Соединенных Штатах зарегистрировано более 105 000 клинических исследований, а во всем мире - более 300 000. В ходе этих исследований выясняется, работают ли лекарства, медицинские приборы и другие виды лечения (например, использование витамина D для лечения симптомов РС) и безопасны ли они. Клинические испытания проводятся на людях. Обычно они следуют за успешными испытаниями на животных.
Большинство клинических испытаний состоит из четырех этапов.
-
На первой фазе проверяется безопасность нового препарата или устройства, изучаются побочные эффекты на небольшой группе людей.
-
Фаза II проверяет, как лекарство или устройство действует на большее число людей. Исследователи сравнивают результаты со стандартным лечением или вообще без лекарств (они называют это "плацебо").
-
Фаза III похожа на фазу II, но в больших масштабах. В некоторых из них участвуют несколько тысяч пациентов. После проведения испытаний фазы III компания может обратиться в FDA с просьбой об одобрении препарата.
-
Фаза IV наступает после одобрения FDA, отчасти для того, чтобы проследить за долгосрочными последствиями лечения.
Даже после всех этих исследований и испытаний многие лекарства все еще не помогают многим людям. Точная медицина может изменить ситуацию.
Перспективы точных испытаний
Эти методы лечения могут дать мощные результаты. Рассмотрим пример малыша с редким неврологическим заболеванием. По словам Дэвида Голдштейна, доктора философии, директора Института геномной медицины при Медицинском центре Колумбийского университета в Нью-Йорке, это заболевание поставило в тупик медицинскую команду ребенка.
Но когда команда Голдштейнов провела секвенирование ее генома, выяснилось, что у нее разрушительное заболевание, которое возникает из-за того, что не работает транспортер одного из витаминов. Благодаря точной медицине девочке был поставлен успешный диагноз и назначено лечение.
Гольдштейн видит два пути, по которым точная медицина изменит клинические испытания. Во-первых, все больше испытаний будут тестировать целевое лечение на пациентах с определенными генетическими мутациями - то же самое делает испытание MATCH.
Во-вторых, тестирование генов (врачи часто называют его "секвенированием") поможет создать подтипы заболеваний, например, HER2-положительный или тройной отрицательный рак молочной железы. В настоящее время клинические испытания эпилепсии могут тестировать один препарат на большой группе пациентов с различными типами заболевания.
Вы можете узнать: Работает ли препарат Y в подгруппе А, подгруппе В или подгруппе С? Голдштейн говорит.
Больше, чем ваши гены
Генетика - не единственное, что определяет, будет или не будет работать лекарство. Точная медицина делает то, что обычная медицина часто не делает, - она принимает во внимание ваш образ жизни и окружающую среду. Курите ли вы? Занимаетесь ли вы спортом? Чистая ли вода была в том месте, где вы выросли? Как насчет воздуха? Все это может повлиять на вашу реакцию на лекарства и повысить или снизить вероятность возникновения определенных заболеваний.
Через несколько лет исследователи получат доступ к информации об образе жизни и здоровье тысяч американцев. Эти данные могут помочь им в разработке клинических испытаний и, возможно, сузить круг участников до людей с наибольшей вероятностью ответа.
Как они получат эту информацию? Большая часть ее будет получена в рамках проекта Национального института здравоохранения "Все мы". Эта общенациональная работа по сбору данных о здоровье началась в 2017 году. Он ищет добровольцев - проверьте онлайн на сайте www.nih.gov/allofus-research-program. Те, кто принимает участие в проекте, могут предоставить данные там или присоединиться к центру точной медицины. Вы сдадите анализ крови и мочи, ответите на несколько вопросов и предоставите доступ к своей электронной медицинской карте.
В течение следующих 5 лет группа исследовательских институтов под названием Центр поддержки данных и исследований будет прочесывать этот массив информации, чтобы выяснить, что поддерживает наше здоровье, а что делает нас больными. Эта информация, в свою очередь, будет доступна исследователям.
Меньше испытаний - лучше результаты
Современные клинические испытания III фазы, как правило, являются крупными и охватывают тысячи людей с одним заболеванием. Процент ответов может быть удивительно низким, даже для препаратов, получивших одобрение. Испытания точной медицины позволяют исследователям изучать методы лечения, направленные только на один аспект заболевания - скажем, генетическую мутацию или особенности образа жизни, - который есть только у некоторых людей.
Вы изучаете только тех людей, которые могут ответить на лечение. Если у вас есть те, кто отвечает, и вы исключили тех, кто не отвечает, эффект будет намного больше, - говорит Роберт Темпл, доктор медицины, заместитель директора центра клинической науки в Центре по оценке и исследованию лекарств FDA. Мы называем это предиктивным обогащением".
В противоположность этому, говорит он, когда лекарство может помочь только небольшой группе людей, оно не даст больших результатов в обычном клиническом испытании. В качестве примера можно привести препарат от муковисцидоза ivacaftor (Kalydeco), одобренный в 2012 году для пациентов со специфической генной мутацией, которая затрагивает лишь около 4% людей с муковисцидозом.
Будут ли меньшие по объему испытания с лучшими результатами означать более быстрое утверждение лекарств? Эта часть головоломки пока неизвестна. Мы всегда соизмеряем преимущества с рисками. Если вы делаете что-то впечатляющее, вы можете обойтись меньшим количеством [испытаний], но это не изменит фундаментальный процесс. Вы все еще демонстрируете эффективность, все еще демонстрируете безопасность, говорит Темпл. И на это могут уйти годы.
